К востоку от Эдема - Страница 38

Мистеру Эдвардсу не составляло больших хлопот вербовать и усмирять девиц. Если проститутка оказывалась недостаточно тупой, он ее выгонял. Слишком смазливые ему тоже не годились. В хорошенькую шлюху мог влюбиться какой-нибудь провинциальный молокосос, и тогда расходов не оберешься. Если девицы мистера Эдвардса беременели, он предоставлял им выбор: либо проваливай, либо соглашайся на аборт, причем аборты им делали так грубо, что многие умирали. И тем не менее девицы, как правило, предпочитали аборт.

Дела у мистера Эдвардса не всегда шли так уж гладко. Бывали и сбои. Как раз в то время, о котором я рассказываю, на него посыпались неприятности. Две бригады, по четыре девицы в каждой, погибли в железнодорожной катастрофе. А еще одной четверки он лишился по вине некоего провинциального священника, когда тот, внезапно воспламенившись, начал своими проповедями зажигать обитателей захолустного городка. Церковь не вмещала разбухающую толпу, и, покинув стены храма, прихожане устремились в поля. Затем, как это часто случается, проповедник шлепнул на стол свой главный козырь, свою беспроигрышную карту, 6н предсказал точную дату конца света. Тут уж к нему стекся блеющим стадом весь округ. Прибыв в городок, мистер Эдвардс достал из чемодана толстую плетку и выпорол девиц самым нещадным образом; но те отказывались разделить его трезвые взгляды и умоляли пороть их еще и еще, желая очиститься от воображаемых грехов. Мистер Эдвардс в сердцах плюнул, собрал весь их гардероб и поехал назад в Бостон. Девицы же, вознамерившись покаяться публично, двинулись в чем мать родила на сборище праведников и снискали среди них немалую популярность. Так и случилось, что мистер Эдвардс теперь срочно набирал новеньких оптом вместо того, чтобы, как обычно, вербовать их по одной то здесь, то там. Он должен был заново скомплектовать целые три бригады.

Мне неизвестно, откуда Кэти Эймс прослышала о мистере Эдвардсе. Возможно, ей рассказал какой-нибудь извозчик. Если девушка всерьез интересовалась такой работой, слух разносился быстро. В то утро, когда она вошла в контору мистера Эдвардса, он пребывал не в лучшем расположении духа. Мучившие его боли в животе он приписывал действию густого жирного супа из палтуса, который жена подала ему вчера на ужин. Ночь он провел без сна. Палтус рвался из его организма сразу в двух направлениях — у мистера Эдвардса до сих пор сводило кишки, и он ощущал слабость.

По этой причине он не сумел с первого взгляда разобраться, что представляет собой девушка, назвавшаяся Кэтрин Эймсбери. Для работы в его фирме она явно была излишне миловидна. Голос у нее был тихий, грудной, фигурка тоненькая, почти хрупкая, кожа нежная. Короче говоря, совершенно не то, что требовалось. Не будь мистеру Эдвардсу так худо, он отказал бы ей незамедлительно. Задавая свои обычные вопросы — во избежание скандальных последствий он расспрашивал девушек главным образом об их родне, — он не особенно в нее вглядывался, но вдруг почувствовал, что его плоть откликается на ее присутствие. Мистер Эдвардс не был сластолюбцем и, кроме того, всегда четко разграничивал сферы своей деловой и интимной жизни. И такая реакция его огорошила. Подняв глаза, он посмотрел на девушку с недоумением — веки ее мягко и таинственно дрогнули, а слегка подложенные бедра чуть заметно колыхнулись. В улыбке, приоткрывшей крохотный ротик, было что-то кошачье. Тяжело задышав, мистер Эдвардс подался вперед. Ему стало ясно, что Эту милашку он готов приберечь для себя.

— Не понимаю, почему такая девушка, как ты… — начал он и в тот же миг пал жертвой древнейшего заблуждения, аксиомы, гласящей, что девушка, в которую ты влюблен, не может быть непорядочной или лживой.

— У меня умер отец, — застенчиво сказала Кэтрин. Перед смертью он развалил все хозяйство. Мы и не знали, что он взял в банке деньги под закладную. Я не могу допустить, чтобы у нас отняли ферму. Маменька этого не переживет. — Глаза Кэтрин заволоклись слезами. — Ну я и подумала, что, может, сумею зарабатывать хотя бы на уплату процентов.

Вот когда мистер Эдвардс еще мог бы образумиться. И, между прочим, в голове у него действительно прозвенел тревожный звоночек, но, видимо, прозвенел слишком тихо. Примерно три четверти всех обращавшихся к нему девушек нуждались в деньгах именно для выплаты закладной. Мистер Эдвардс взял за непреложное правило ни при каких обстоятельствах не верить ни единому слову своих девиц, потому что они могли наврать, даже когда их спрашивали, что они ели на завтрак. И вот вам нате — большой, толстый, умудренный мастер бордельного бизнеса, он сидел, навалившись животом на стол; лицо его от возбуждения наливалось кровью, а по ногам все выше карабкались щекочущие хожу мурашки.

— Что ж, милая, давай все хорошенько обсудим, — услышал мистер Эдвардс свой голос. — Глядишь, придумаем, как тебе заработать на эти проценты. — Так любезно, и кому? Какой-то девке, которая всего лишь попросила взять ее шлюхой в бордель… кстати, попросила или не попросила?

2

Религиозные воззрения миссис Эдвардс отличались не столько глубиной, сколько твердостью. Значительную часть своего времени она посвящала прикладной деятельности на благо церкви, и потому ей некогда было осмыслить предпосылки, равно как и результаты воздействия религии на человека. В ее глазах мистер Эдвардс был коммерсантом и занимался торговлей импортом, но, стань ей известно, чем он занимается на самом деле — а полагаю, ей это было известно, — миссис Эдвардс все равно бы не поверила. Так что вот вам еще одна загадка. Как муж мистер Эдвардс был по отношению к пей холодно-заботлив и не слишком утруждал себя исполнением супружеских обязанностей. Она никогда не видела от него ласки, но не могла упрекнуть и в жестокости. Все ее переживания и волнения были связаны только с воспитанием сыновей, с делами приходского совета и с Кухней. Миссис Эдвардс била довольна своей жизнью и благословляла судьбу. Когда ее муж внезапно потерял обычную уравновешенность, стал беспокойным, раздражительным, и то сидел, уставившись в пустоту, то нервно срывался с места и в гневе выбегал из дома, она вначале приписывала его состояние желудочным расстройствам, а потом решила, что у него не ладится на работе. Но однажды, случайно застав его в уборной, когда он сидел на унитазе и тихо плакал, она поняла, что ее муж серьезно болен. Мистер Эдвардс поспешно загородил своя красные опухшие глаза от ее изучающего взгляда. Ни травяные отвары, ни слабительные его не исцеляли, и у миссис Эдвардс опускались руки…,